Читать книгу "Город женщин  - Элизабет Гилберт"

– Очень помогает стакан простокваши ежедневно.

– Благодарю, обязательно попробую, – соврала я, вовсе не собираясь ежедневно выпивать стакан простокваши.

Я уже собиралась шагнуть за дверь, как вдруг меня разобрало любопытство.

– Гарольд, а можно узнать, какая у вас специализация?

По моим предположениям, он был или гинекологом, или педиатром. Я склонялась в пользу педиатрии и просто хотела удостовериться.

– Я ветеринар, утенок, – ответил он. – Передавай мои наилучшие пожелания Глэдис и Селии и не забудь полюбоваться пионами следующей весной!

Я вывалилась на улицу, сгибаясь пополам от хохота, и помчалась в закусочную.

Как было обещано, девочки в полном составе дожидались меня за столиком. Не успели они и рот раскрыть, как я завопила:

– Он же ветеринар! Вы отправили меня к ветеринару?!

– Как все прошло? – спросила Глэдис. – Больно было?

– Он ветеринар! – захлебывалась я хохотом. – А вы говорили, что он врач!

– Доктор Келлогг и есть врач, – возразила Дженни. – У него на табличке написано.

– К ветеринару меня отправили, точно кошку на стерилизацию!

Я плюхнулась на диванчик рядом с Селией, с облегчением почувствовав рядом ее теплый бок. От приступов хохота меня трясло с головы до пят. Я чувствовала себя свободной и дикой. Как будто прежде я и не жила вовсе, а теперь жизнь во мне била ключом. Счастье, возбуждение, отвращение, стыд, гордость – все это нахлынуло разом и совершенно сбивало с толку, но чувствовала я себя потрясающе. Послевкусие от секса намного превзошло сам секс. Мне просто не верилось, что я совершила такой подвиг. Как будто на моем месте оказалась совсем другая Вивиан, бесстрашная и дерзкая, – секс с незнакомцем, с ума сойти! – и вместе с тем я как никогда ощущала себя настоящей.

При виде сидящих за столиком девушек меня накрыло такой мощной волной благодарности, что я чуть не прослезилась. Как здорово, что они рядом! Мои подруги! Самые лучшие подруги в мире! Мои самые лучшие подруги, с которыми я познакомилась всего две недели назад – кроме Дженни, с которой мы знакомы только два дня! Как же я их всех люблю! Они ждали меня! Они беспокоились обо мне!

– И все-таки – как прошло? – спросила Глэдис.

– Отлично. Просто отлично.

Передо мной стояла тарелка остывших блинов, недоеденных за завтраком, и я накинулась на них, как хищник на добычу. У меня тряслись руки. Казалось, я никогда не наемся. Господи, да я просто умирала с голоду! Раз за разом поливая блины сиропом, я запихивала их в рот один за другим.

– И вечно талдычит про свою женушку, скажите же? – пробубнила я с набитым ртом.

– Не то слово! – Дженни закатила глаза. – Просто ужас.

– Он мямля, – признала Глэдис, – зато добрый, а это самое главное.

– А больно-то было? – спросила Селия.

– Представляешь, вообще ни капельки, – ответила я. – Даже полотенце не пригодилось.

– Повезло тебе, – вздохнула Селия. – Еще как повезло.

– Не сказать чтобы было приятно, – добавила я, – но и не противно. Слава богу, теперь все позади. Похоже, не худший способ лишиться девственности.

– Все остальные намного хуже, – подтвердила Дженни. – Поверь. Я перепробовала их все.

– Вивви, я ужасно тобой горжусь, – заявила Глэдис. – Сегодня ты стала женщиной.

Она приветственно подняла чашку кофе, и я чокнулась с ней своим стаканом с водой, и этот тост Глэдис, примы кордебалета, заменил мне самые пышные церемонии посвящения и самые высокие награды.

– И сколько он тебе дал? – поинтересовалась Дженни.

– Ой, я и забыла! – Я достала из сумочки конверт. – Открой лучше ты. – Дрожащими руками я вручила его Селии.

Та разорвала конверт, привычным жестом пересчитала купюры и объявила:

– Пятьдесят баксов!

– Пятьдесят баксов! – ахнула Дженни. – А обычно дает двадцать!

– На что потратим? – спросила Глэдис.

– Надо устроить что-нибудь особенное, – объявила Дженни, а я почувствовала облегчение оттого, что девушки сочли деньги общими, а не лично моими. Теперь бремя позора словно разделилось на всех. Да и дух товарищества только укрепился.

– Можно смотаться на Кони-Айленд, – предложила Селия.

– Не успеем, – возразила Глэдис. – К четырем надо вернуться в «Лили».

– Успеем, – сказала Селия. – Мы быстренько. Съедим по хот-догу, посмотрим на пляж и сразу обратно. Возьмем такси. Деньги-то у нас есть, верно?

И мы поехали на Кони-Айленд. Открыв нараспашку все окна в такси, мы курили, смеялись и болтали. Стоял самый теплый денек с начала лета. Небо сияло невозможной синевой. Я сидела на заднем сиденье между Селией и Глэдис, а Дженни устроилась на переднем и без умолку щебетала с водителем – а тот не верил своему счастью, любуясь целой стайкой ослепительных красоток, впорхнувших к нему в машину.

– Откуда вы взялись, девчонки, с такими-то фигурками? – подмигнул он нам, и Дженни тут же его осадила:

– Не наглейте, мистер! – Но, готова поклясться, ей льстило его внимание.

– А вам не совестно перед миссис Келлогг? – спросила я Глэдис, ощущая смутное беспокойство насчет своей утренней эскапады. – В смысле вы ведь спите с ее мужем. Может, мне следует стыдиться?

– Совесть не резиновая, знаешь ли, – отмахнулась Глэдис. – Если переживать по каждому поводу, то и жить будет некогда.

Боюсь, таков был предел наших моральных угрызений. Больше мы про миссис Келлогг не вспоминали.

– В следующий раз хочу попробовать с другим, – решительно сказала я. – Думаете, у меня получится найти кого-нибудь еще?

– Раз плюнуть, – заверила Селия.

На Кони-Айленде было весело и солнечно. От обилия дешевых курортных развлечений рябило в глазах. По набережной прогуливались шумные семьи, молодые парочки, дети с липкими от конфет пальцами, обалдевшие от счастья – точь-в-точь как я. Мы разглядывали афиши бродячих цирков. Спустились на пляж и помочили ноги в воде. Мы ели яблоки в карамели и лимонный шербет. Сфотографировались с силачом. Накупили плюшевых зверюшек, видовых открыток и маленьких сувенирных пудрениц. Я подарила Селии симпатичную плетеную сумочку, расшитую ракушками, а девчонкам – солнечные очки, оплатила такси до центра Манхэттена, и у меня еще осталось девять долларов.

– Хватит на добрый стейк, – сказала Дженни.

Мы вернулись в театр, едва успев к пятичасовому спектаклю. Оливия рвала на себе волосы, испугавшись, что девушки опоздают к выходу. Она ходила кругами и кудахтала, как квочка, распекая всех за нерасторопность. Но Селия, Дженни и Глэдис юркнули в костюмерные и вынырнули минутой позже в полном облачении, словно блестки и страусовые перья выросли на них сами собой.